СССР-2061. Том 5[сборник рассказов ; СИ] - СССР 2061

— Если не получится сейчас, получится потом, — сказала Канифоль, — Наверное. Так что брось, ребёнок, а если уж совсем никак, то посмотрю.

Пацан убежал, а трое ещё некоторое время поглазели на изображение Марса, выдаваемое виртуальной камерой: красная планета, не особо красная на вид, была окружена пылью из светящихся точек, каждая из которых была кораблём или станцией. Само собой, с этой точки пространства увидеть такую картину было невозможно, ЭВМ создавала её намеренно, для наглядности. Советские люди потирали руки, потому как Марс был у страны в кармане; конечно, до цветения яблонь и прочей флоры оставались ещё горы работы, но они были распланированы и разгребались в соответствии с графиком.

От созерцания космической панорамы их оторвал звук мотора. Кембрик глянул в заросшее морозными узорами окно, отодвинув листву фикусов, и увидел как во двор зарулил бело-красный автобус ЗИМ-А.

— Кешка приехал, — улыбнулась Ольга, — Разогрею чего-нибудь.

— А он на служебном так и катается? — удивился Кембрик.

— Ну да, устроил тут автобазу. Весь сарай барахлом завален.

И не только сарай. Пока Иннокентий доходил до кухни, слышался звук рытья в шкафах, звон барахла и приговаривания типа «ага, вот… эмаль… эмаль?! Нифига себе…».

— О, думайте головой! — сказал мужик, увидев Кембрика и Валентину, — Гриш, а жена где?

При этом физиономия у него приобрела характерное выражение, издавна известное как «лицо тролля». Валя чуть не испугалась, ибо никак не думала, что можно настолько перекосить лицевую часть.

— Чья жена? — ответил Кембрик, пытаясь сделать такое же выражение.

— Ну не моя же, моя вот. Вот такая, — Кеша показал пальцами беличьи уши над головой.

— Кеш! Хорош тренироваться, а? — фыркнула Ольга.

— Простите, не удержался, — сказал тот, снимая форменную серую шинель, от которой несло морозом, — Да на Григории хоть обтренируйся, как от стенки горох. Правда, Кем?

— Ага, — зевнул тот, хрумая сухарик.

Иннокентий переключил ЭВМ, что стояла сдесь же, на ТВ-канал, потому как имел привычку слушать за едой выпуски новостей.

— …ситуацией на Мадагаскаре. Вооружённые столкновения бандгрупп и правительственных войск приобретают всё более масштабный характер. В целях прекращения бестолкового произвола советское внешнеполитическое ведомство выдвинуло предложения в особый комитет ООН, которые согласно уставу должны быть рассмотрены в течении 24 часов. Нарком иностранных дел Завоев выразил надежду, что решение этих жизненно важных вопросов пройдёт не менее оперативно, чем в это было в прошлом. За прошедшие сутки…

Картинка при этом повторяла съёмку би-би-си, когда автомобиль с корреспондентами мечется минут пять по охваченному анархией городу и нарывается на баррикаду с вооружёнными людьми – после чего идёт «белый шум». Присутствовавшие помолчали, раздумывая; каждый пришёл к выводу, что если запущен механизм – то скорее всего «горячая точка» будет охлаждена настолько быстро, насколько это воможно – примеров было предостаточно. А нарком Завоев мог выражать и надежду, и уверенность, потому что по-серьёзному конфликтовать с единственной настоящей межпланетной державой на Земле ни у кого желания не имелось. Все также невзначай подумали, что хоть каким-то боком, но подбросили по камню в ту гору, которая называется «Советский Союз».

Но более всего грело не это – громоздить горы в общем и муравьи умеют – а то, что Союз существовал не просто для того, чтобы быть и надуваться от чувства собственного веса. Когда в Мире происходила какая-нибудь фигня – Союз был готов защищать справедливость, стараясь при этом не упускать и прямой выгоды – потому как элементарная логика подсказывает, что благотворительность требует положительного баланса этого самого блага. В отличие от государств, Союз работал для защиты Земли и эволюции Марса, а не для увеличения чисел потреблённого населением…

— Кстати, — сказал Кеша, и на лице опять проступила ухмылка, — На Мадагаскаре жара. К примеру ты, Валь, к морю не хочешь? Ну пляж там, всё такое… Валентина чуть не выплюнула чай на стол, поперхнувшись.

— Не думаю, — пояснил Кембрик, — Там где она живёт, с одной стороны пруд охлаждения станции, с тёплой водой и пляжем, и с другой пруд охлаждения станции, с тёплой водой и пляжем.

— Вот именно, — подтвердила та, — Когда станцию достроят, ноги моей там больше не будет. А ты с какой целью интересуешься?

— Работа у него такая, — хмыкнула Ольга, наливая ещё чаю.

— Какая такая, туристический агент? — ляпнула Валя.

— В некотором роде! — засмеялся Иннокентий, — Про Олимпику, например, слыхала?

Про плавучий остров, возведённый в Чёрном море, она конечно слыхала; называли его так из-за геометрии – тысячи понтонных блоков составляли пять пересекающихся колец по десять километров в диаметре. Ещё один плавучий остров находился в Атлантике на тропических широтах и был интернациональный.

— Я по крайней мере слыхала, что капиталисты из-за этого продули Германию, — сказала Валентина.

— Советски верно. Хотя атлантический остров и считается международным, построен он на советские ресурсы, и как оказалось не зря. Когда было открыто бесплатное переселение в зону особо повышенного либерализьма, туда рванули миллионы потребителей, или как мы их называем – симов.

— А при чём тут Германия? — усмехнулась Ольга.

— Там был наибольший лимит по сбросу симов, — пояснил Кеша, — Думаю, это наши специально устроили. Если бы лимит был распределён по всем странам, уменьшения количества симов никто бы не заметил. А так концентрация резко упала, и без этого балласта в стране остались практически одни социалисты. Дальше предугадать нетрудно… После этого все капстраны закрыли выезд для своих граждан на плавучие острова, воизбежание такого же сценария.

— А чего они все туда так рвутся-то? — искренне не поняла Валя.

— Халява, просто говоря. Хотя конечно так не особо точно, — задумался мужик, — Скажем так, есть те кто хотят работать, а есть те, кто хотят зарабатывать, чуешь разницу?

— Это ты мне будешь рассказывать? — усмехнулась Валентина, — Я позавчера как оттуда, где деньги знаешь как называют? «Деенюшшки». Моя прелесссть… Только как-то не по коммунистически получается, вроде воспитывать надо граждан, а вы им этакие антирепрессии устроили.

— Теоретически конечно надо, — согласился Иннокентий, — Но пока возможностей нет, и когда будет – неизвестно. Про Съезд 36го года слыхала? Тогда заключили мировое соглашение: никого заставлять не будем, кто хочет потреблять – пусть потребляет сколько влезет, производительность труда это позволяет. Мы им вечный курорт, а они нас в покое оставляют и дают возможность заниматься своими делами.

— То есть я так поняла, товарищ Сталин со своими чистками…

— По численным показателям – да, курит в стороне. Тогда таких возможностей не было, хотя вряд ли бы кто и подумал о таком варианте. Всё-таки за полтора века с первой революции много мозгами раскидывали. Как говорит наш дивизионный комиссар…

— Дивизионный комиссар у вас говорит вот так, — показала руками щёлкающий клюв Ольга.

— Это неважно. Как говорит, наши клиенты Родину продают, а мы у них её покупаем. Чтоб кому налево не продали, как они это раньше неоднократно делали. Хотят товарно-денежных отношений – пусть лопают. Причём, замечу, добровольно и с песней!

— Правда, песни дебильные, — добавила Канифоль.

— Послушайте, ну ладно взрослые дураки, а дети? — дошло до Валентины.

— Ну а как ты думаешь?

— Я думаю, что дочь за мать не в ответе.

— Советски верно, — кивнул Иннокентий, — Забирать несовершеннолетних чисто до кучи – запрещается. Необходимо однозначное осмысленное согласие на самоссылку.

— Так это всё-таки ссылка?

— А то. Выехать-то раз плюнуть, а вот чтобы вернуться, это уже надо доказать, что ты не сим.

— А они не боятся, что когда их всех соберут в одном месте… — усмехнулся Кембрик.

— Ещё как боятся! Но мыши плакали, кололись, и продолжали кусать кактус. Просто суть в том, что при нынешнем положении вещей это не в наших интересах, даже если брать чисто утилитарно. Пока есть куда сбагривать симов, в стране хорошо. А прикинь вдруг взять и из вредности Олимпику разбомбить? Да жесть что будет…

Иннокентия понесло: «охотник за симами» рассказывал про свою работу, чредуя смешное с не особо смешным. Как он заявил, ещё лет пять назад при командировке в любой город начиналась страда по полной программе, одни сутки – один забитый автобус; теперь залежи «материала» сошли на нет и оставалось вылавливать то, что наростало. При этом интенсивность превращения человека в сима находилась в квадратичной зависимости от концентрации самих симов, так что наростало немного.